(Окончание. Нач. в №№76-78, 82-84, 91-93)

В нашей семье хранится старая фотография. Пожелтевшая от времени, со стершимися краями. На ней три юноши, почти мальчики в ватниках, ушанках с красными звездочками. Это чудом уцелевшая военная фотография моего прадеда. Он с товарищами зимой 1942 г.

Михаил Сергеевич Скрынников в 1941 г. закончил Заветинскую среднюю школу. Учился легко и с желанием; не знаю, кем он хотел стать после школы, но могу предположить: тогда все хотели стать летчиками или моряками…

Приведу строки из его письма внуку: «20 июня 1941 г я окончил 10 классов средней школы, а 22 июня началась война. В августе месяце меня призвали в армию, и нас, большую группу молодых ребят, направили за Урал, в Западную Сибирь. Там мы прошли медицинскую комиссию, и меня направили в учебный артиллерийский полк на курсы младшего командного состава. Эти курсы были скороспешные. Через 3 месяца я получил звание сержанта и был направлен под Уфу, где формировался артиллерийский полк (пушка тяжелая 152 мм) в качестве топографа-вычислителя. Здесь мы занимались подготовкой солдат. В конце лета 1942 г. наш артполк был переброшен под Москву. Хотя фашисты были и отброшены от Москвы, но они могли в любое время опять попытаться взять Москву, поэтому Москва была окружена двойным кольцом оборонных сооружений; в одном из них и был размещен наш полк (он входил в состав войск РГК)… Летом и осенью немцы быстро продвигались и оказались у стен Сталинграда. Эту же осень наш полк в срочном порядке перебросили под Сталинград».

Из наградного листа узнаю, что Михаил был бойцом 150 Армейской пушечно-артиллерийской Севастопольской бригады (150 АПАБр). Узнаю, что она до мая 1944 года называлась 1095-м армейским пушечным артиллерийским полком (1095 АПАП), формировался полк в Башкирии. Боевой путь 1095 АПАП начался в 1942 году, когда полк был поставлен на прикрытие Москвы. Полк был хорошо оснащен пушками и минометами, красноармейцы обучены. В декабре 1942 г. полк переброшен под Сталинград, где в составе 2-й гвардейской армии под командованием генерала Р.Я. Малиновского участвовал в сражении с прорывавшейся к Сталинграду группой армий «Дон» фельдмаршала Манштейна. Сам Михаил рассказывал внучке: «Нас посадили в товарные вагоны и повезли. В щели был виден лес. Потом он становился все реже, началась степь. Ребята, нас везут в Сталинград! Это же рядом с моим домом! А как хотелось в родной хутор!» Он не знал и до конца жизни не узнал место выгрузки полка с поезда. Своим детям говорил позже, что это была степь, и шли по ней очень долго. Где? Иногда он говорил, что это в районе Суровикино, иногда — что за Волгой. И только недавно я нашла ответ в книге A.M. Самсонова «Сталинградская битва»: «Погрузка частей армии в эшелоны для следования на фронт началась в первых числах декабря. В сутки грузилось 18 и больше эшелонов, а всего для перевозки использовалось 165 железнодорожных составов. Разгрузка производилась северо-западнее Сталинграда, на станциях Иловля, Арчеда, Калинине, Линки, Качалино…». было очень холодно, бушевала метель. Бойцы проходили в сутки по 40-50 км, передвигаясь в основном в ночное время. Отдохнуть было негде: на пути попадались деревни, но в них все дома были разбиты, а в очень редких уцелевших располагались раненые или находились военные учреждения.

Тяжелый форсированный марш (около 280 км) из мест выгрузки до районов сосредоточения армейские соединения прошли в срок, 18 декабря 1942 года они вступили в бой на р. Мышкова с немецкими войсками, пытавшимися деблокировать 6-ю армию, окруженную в районе Сталинграда. Утром 24 декабря 2-я гвардейская и 51-я армии перешли в наступление с целью разгрома армейской группы «Пэт». Г.М. Жуков отмечает: «Согласно указаниям Ставки A.M. Василевский подтянул и ввел здесь в сражение усиленную 2-ю гвардейскую армию генерала Р.Я. Малиновского, хорошо оснащенную танками и артиллерией, удар которой окончательно решил участь сражения в пользу советских войск».

Немецко-фашистские войска не выдержали удара и начали отступление к реке Аксай. Главные их силы отходили в район города Котельниково. Войска Сталинградского фронта — 2-я ударная армия с юга и 5-я ударная армия с севера — развивали наступление против тормосиновской группировки немецко-фашистских войск. 31 декабря войска 2-й гвардейской армии освободили Тормосино. Под угрозой окружения германское командование начало поспешный отвод своих войск.

Из сводки Совинформбюро от 31 декабря 1942 г ясно, как недалеко был Михаил от родного дома: «В течение 30 декабря наши войска южнее Сталинграда продолжали успешно развивать наступление и заняли районные центры Ремонтное и Троицкое, населенные пункты… Грудников, Фомин, Чернышев, Валуевка…».

Здесь Михаил получил свою первую боевую награду — медаль «За оборону Сталинграда».

Летом 1943 года последовали тяжелые, кровопролитные бои на Ми-ус-фронте, не дающие возможности даже похоронить однополчан, постоянные налеты авиации, миномётный огонь… Гитлеровцы собирались Миус-фронт сделать фронтом мести за поражение под Сталинградом. Советской армии удалось сломить мощные оборонительные линии противника, освободить Донбасс. После Миус-фронта, в декабре 1943 г. полк уже в составе 4-го Украинского фронта воевал в районе Херсона, на левом берегу Днепра, а в 1944 году участвовал в освобождении Крыма и Севастополя, в Белорусской наступательной операции, в боях за Прибалтику, Кенигсберг.

На фронте мой прадед был тоновычислителем: получив данные разведки, он должен был «привязать» их к местности, рассчитать и передать координаты вражеских укреплений в дивизион. А на их основе велся огонь из тяжелых пушек и минометов. Иногда вычислителям приходилось, не дожидаясь данных, самим идти в разведку, часто под ожесточенным артиллерийским, пулеметным и минометным огнем, бомбежкой с воздуха. От друзей часто зависела жизнь солдата. Навсегда на той войне мой прадед стал интернационалистом, как сейчас бы сказали, для него не было национальностей, были люди, были военные друзья. Eго полк формировался в Башкирии, в нём было много ребят из Башкирии, Татарстана. Потом эти бойцы со своим полком пойдут на запад, и в их боевых биографиях отразятся многие ключевые победы Красной Армии.

Мой прадед воевал с декабря 1942 г. по май 1945 г, не раз ходил в разведку, поскольку хорошо знал немецкий язык. Были, как у всех тогда, и у него дни радостей и неудач, были ранения и госпитали. Об этих днях очень редко рассказывал он своим внукам. А один случай из его военной биографии вспомнил в письме его ученик начала 50-х годов Виктор Федорович Осичкин: «Мы ночевали в каком-то здании на окраине села, и рано утром сюда нагрянули немцы (скорее всего, это была немецкая разведка). От шагов и шороха я проснулся и слышу немецкий разговор: «Sie schlafen». «Они спят»,- успел понять я.

Мы приготовились к встрече, расправились с ними и остались живы. Вот так знание немецкого языка спасло нам жизнь». В письме своему внуку прадед написал: «Будем надеяться, что тебе не придется видеть подобных картин и переживать ужасных кошмаров».

Из боевых наград, которые помнит моя бабушка (дети играли в детстве орденами и медалями), — только орден Красной Звезды. На праздничный костюм прадед прикрепил орденские планки. Изредка от него можно было услышать какую-то фразу о войне, что-то отложилось в памяти детей, что-то ушло. И только интернет смог внести некоторую ясность.

Имеет боевые награды: орден Красной Звезды, медаль «За отвагу», медаль «За оборону Сталинграда».

Демобилизовавшись в 1946 году, мирную жизнь прадедушка связал с учительской деятельностью. Учителей, особенно мужчин, сильно не хватало в разрушенной стране, и дедушка, как и многие уцелевшие фронтовики, пришел работать в школу. Вел уроки в Торговенской (математика, немецкий язык, физкультура), Федосеевской (математика), Фоминовской (история) школах (в Федосеевской был завучем, в Фоминовской — директором)… Закончил Ставропольский педагогический институт.

Из письма В.Ф. Осичкина, его ученика 1949-1952 гг.: «Михаил Сергеевич привил любовь к геометрии. Он давал кроме домашнего задания еще дополнительно более сложное задание и кто это выполнял, естественно, поощрял хорошими оценками… Он обладал даром красноречия, убедительно и внятно доносил знания своим ученикам… привил мне любовь к математике, поэтому математика и в дальнейшем стала моим любимым предметом. Я ему за это очень благодарен».

Он вдумчиво, до мельчайших подробностей, изучал историческую литературу, а потом так рассказывал об этом своим ученикам, что они чувствовали себя в самой гуще исторических событий, уносились в эпоху легендарных завоеваний Александра Македонского, строили храм Артемиды в Эфесе, шли в Бородинский бой… Один из его бывших фоминовских учеников как-то признался моей бабушке: «Лучшего учителя в моей жизни не было…»

Хорошо знал и любил русскую поэзию. Девятиклассником выучил наизусть «Eвгения Онегина». Неплохо играл в шахматы, любил сильных противников, считал, что у них можно многому научиться. Сбывшейся мечтой его стала огромная библиотека, в которой каждая книга была не случайной гостьей… Часть этой уникальной библиотеки живет в нашем доме сегодня. Это книги-реликвии, бережно передающиеся старшим поколением младшему: различные словари и справочники, среди которых удивительный «Энциклопедический словарь» Ф. Павленкова (издание 1907 г), книги по истории древних и средних веков, «Жизнь и приключения Робинзона Крузо» Д. Дефо (Детгиз, 1955, серия «Библиотека приключений»), которую прочитал каждый член нашей семьи, когда ему исполнилось 10 лет. Эта семейная традиция заложена моим прадедом… В свой труд прадедушка вложил все силы, душу. Своим детям и ученикам Михаил Сергеевич передал дорогую истину: главное, чтобы от тебя людям польза была.

А еще он очень любил людей. Умел общаться с детьми (причём, никогда не стараясь подражать им, а поднимая их до уровня взрослых), стариками, учениками, любил узнавать новое от калмыков, чеченцев, кабардинцев… Постоянно задавал вопросы, умел слушать, разговорить любого, сам был интересным собеседником. Из письма В.Ф. Осичкина: «…я его помню, когда он был молод, энергичен, жизнерадостен, когда только начиналась его трудовая биография и семейная жизнь. Когда они купили с Рябцевым И.Г первые в селе мотоциклы ?ИЖ-49″. Они были радостны и счастливы, а мы пацаны, вились вокруг них».

Eго дети стали тоже учителями: сын Вячеслав преподавал в военном училище, дочь Светлана учила детей физике. Моя мама, внучка Михаила Сергеевича — тоже учительница — русского языка и литературы.

В 1989 году его не стало.

Скрынников Николай Александрович. После достижения 18-летия был призван на службу Заветинским РВК старший внук Сергея Павловича и Акулины Лазаревны, Николай, сын Александра. Шел 1943 год. Дивизия, в которую попал Николай, находилась в подчинении 13 А в составе Центрального фронта, участвовала в Курской битве. 26 июля стрелок Скрынников был очень тяжело ранен, пуля прошла через плечо, лицо, сильно повредила язык. Он попал в дивизионный медсанбат. Потом была череда эвакогоспиталей, госпиталь в Баку. Там Николаю сделали несколько хирургических операций, через полгода выписали из госпиталя, признав «негодным к военной службе с исключением с учета». Весь покрытый шрамами 19-летний парень, практически не владевший одной рукой, вернулся в Хара-Усун. Работать в колхозе, помочь матери в домашнем хозяйстве он не мог Специальности не было, и оп поступил па годичные курсы бухгалтеров в Саратове, потом работал в Калмыкии. Женился. Жена его, Анна Родионовна, тоже участница войны, служила зенитчицей.

Нелегко приходилось во время войны и жёнам моих прадедов, оставшимся в Хара-Усуне. Все они, как и Сергей Павлович, и 12-летний внук Виктор, работали в колхозе «Комсомолец».

Младших детей от 2 до 6 лет оставляли с бабушкой, которая уже не работала по возрасту. После тяжёлой работы с утра до позднего вечера в колхозе женщин ждала не менее трудная работа дома — на участке, где росли овощи, тыквы, картофель, кукуруза, рожь. А еще ухода ждали коровы с телятами, овцы, козы, свиньи… Жили в землянках, электричества в Хара-Усуне никогда не было. Топили печи степной колючкой, кизяками, воду носили ведрами из колодцев, сами пекли хлеб. В общем обычная деревенская жизнь того времени, только женщины выполняли все дела за себя и за воюющих мужчин. Например, в семье Гавриила Сергеевича в Хара-Усуне осталась жена Клавдия Сергеевна с тремя детьми 1933-1937 гг. рождения. На ее попечении (1944 г) были корова, нетель, 2 теленка, 3 овцы с ягнятами, 3 козы с козлятами. На участке были посеяны рожь, овощи, картофель, тыквы. В саду больше десятка деревьев. Муж вернулся в конце 45-го.

Так получилось, что мои предки участвовали во всех крупных сражениях Великой Отечественной войны. И в самом ее конце 4 моих родственника оказались в разных частях в Будапеште, одном из важнейших стратегических пунктов, жизненно важных для Германии. По замыслу Ставки ВГК, совместными ударами с северо-востока, востока и юго-запада советские армии должны были завершить окружение и разгром будапештской группировки противника, овладеть столицей Венгрии.

Горжусь, что прадеды мои вышли с честью из этих сражений. А в жизни они были скромны и молчаливы и практически не рассказывали о своих победах и поражениях. Только по отдельным отрывочным воспоминаниям их детей и внуков удалось восстановить их боевые пути. Очень помог интернет. Пользуясь случаем, выражаю огромную благодарность за отзывчивость и помощь в работе главе администрации Федосеевского сельского поселения Ткаченко Алексею Руслановичу и исследователю из Федосеевки Куценко Тамаре Гаврииловне.

***
фото: Скрынников Михаил Сергеевич;Скрынников Николай Александрович