(Окончание. Нач. в№ 76-78, 82-84)

Не успел он додумать своего решения, как Дарья, почувствовав подсознательно приближающуюся сделку, взвизгнула:

— Ну что решили? Брать али не брать?

— Возьму! Совершенно вы меня убедили в их подлинности!

«Вот тебе и заработок с ничего! Где лгун да рвач — там жди удач!», — подумала старуха и мысленно поблагодарила растяпу, которая выкинула эту бижутерию в соседнем дворе.

— А что насчет цены? — как будто соблюдая правила рыночного диалога, спросил антиквар.

Он уже не обращал внимания на действия и слова Дарьи, а только сосредоточенно копался в нагрудных карманах. Наконец, вывернув их все наизнанку, достал немаленькую стопку купюр, замотанных в какой-то грязный носовой платок. Увидев ее, Дарья засмотрелась, как будто пыталась посчитать количество, и ответила:

— Остается той же! Ведь убедила же в подлинности…

— Ну да, ну да.. .рэс, двэ, три-с…

Чунтов не спеша отсчитывал деньги, а Дарья тем временем следила за каждым его движением. Оба, истекая потом и изнывая от жары, улыбались. Оба были довольны сделкой.

— Вот, получите, что называется, и распишитесь! — антиквар протянул купюры, зажатые между двумя пальцами.

— Вот спасибо! Вот спасибочки! С днем рождения вашу женщину и всего самого наилучшего!

Дарья так обрадовалась продаже, что чуть не прыгнула в объятия Чунтову, однако ж сдержалась, с жадностью потрясла его ладони в рукопожатии и уселась на стульчик, слюнявя пальцы и пересчитывая прибыль. Антиквар со всеми любезно распрощался, надел шляпу и направился вон из двора.

— Слышишь, Рай, это ж как я этого дурня-то ловко, а! А он, простофиля, и не догадается, что я ему втюхала! Не наглость, Раис, слышишь? Не наглость в нашей профессии — второе счастье! Вранье! Так-то!

И смех разлился по всему двору. Eго уже не слышал антиквар, скрывшийся в темноте арки. Внезапно загремел гром, тучи мигом заволокли небо. Подул холодный, по-настоящему октябрьский ветер. Из подъезда выбежала мужская фигура. В одетом теперь в форму правоохранителя мужчине трудно было признать того «гоголя» с дипломатом. Однако это был он.

— Стоять! Ни с места! — цедил он сквозь зубы и бежал.

Придерживая рукой фуражку, он вылетел из двора. Спустя несколько минут в арке показалось нечто, не похожее ни на человека, ни на животное. Это нечто довольно быстро продвигалось во двор, и чем ближе оно становилось, тем лучше можно было его разглядеть. Когда слабый, преддождевой солнечный свет всё-таки озарил приближающееся, удивлению торгашей не было предела. Это милиционер вел скрученного, давно знакомого всем Чунтова.

— Ай, господин, это какая-то ошибка… Что вы делаете? — пытался выговорить снизу вверх антиквар; монокль, как маятник, качался почти у земли. — Поверьте, вы ошиблись! Ай!

— Без разговорчиков, гражданин, разберемся! — и милиционер еще сильнее схватил антиквара.

Почуяв неладное, Дарья стала собирать вещи.

— Ой, Рай, по-моему, дождь собирается… — она демонстративно посмотрела в небо, на непроданные, не идущие часы и продолжила: — пойду-ка я домой. У меня книги вон, газета… Чего их водой мочить?

Но как только она встала со стула и развернулась, чтобы его собрать, со спины окликнули: «Гражданочка!». Она медленно развернулась и села обратно. Рядом стояли милиционер и клетчатый.

— Добрый вечер… — с натянутой улыбкой еще раз поздоровался последний.

— В чем дело? — виновато и немного со страхом спросила Дарья.

— У вас этот мужчина приобретал сейчас какой-нибудь дорогостоящий товар?

Дарья замялась. Она не знала, что ответить. Наивность и трусость убеждали ее в том, что как только милиция раскроет обман с серьгами, ее непременно посадят в тюрьму.

Антиквар ожидал. Что же скажет эта старуха? Именно от ее ответа зависит, останется он на свободе или его непременно посадят в тюрьму.

— А в чем дело? — снова повторила Дарья.

В ее голове уже возникла пара тысяч страшных картинок ареста, суда, заключения. Она толком не знала.

как это происходит, но то, о чем читала и слышала, утрировалось до невероятных состояний в ее воображении. Она не ругала себя в голове, не сокрушалась из-за содеянного. Страх заполз в каждый уголок ее души, наполнил каждую извилину в ее голове. Он был настолько силен, что заполнил собою и то место, в котором у всех людей обыкновенно бывает совесть. Не раз еще проскакивала мысль о том, что содрала она с антиквара слишком мало. Понимание того, что деньги могут ей еще долго не пригодиться, смешивалось с вновь появившимся сожалением о потере прибыли. Ничего, кроме чувств ужаса и жадности, не испытывала старуха.

— Вот он, — полицейский тряхнул клетчатого, — занимается изготовлением и сбытом поддельных денежных знаков. Проще говоря, фальшивомонетчик. Вы имели с ним дело?

Загремел гром. Дарья уже его не слышала. Она не вдумывалась в слова милиционера. Последний его вопрос подтвердил все ее страшные ожидания. Первая крупная капля дождя, упавшая ей на макушку, заставила старуху подпрыгнуть и немо ахнуть. «Сдаюсь…», — неслышно прошептала она.

***
фото: